Потерпевшие крушение

Разве не иллюзорно полагать, что при счастливом (без кавычек) детстве можно стать искренне и глубоко чувствующим, творческим человеком и тем не менее не страдать от себя и от мира, не отчаиваться, хотя бы иногда? Эрих Фромм призывал возродить и осовременить «классическое представление», «что человек есть как тело, так и душа, как ангел, так и животное, что он относится к двум конфликтующим мирам (и) именно этот конфликт в человеке требует разрешения»10. Осознание этой «ужасной дилеммы» (Фромм) может потрясти и испугать, потребность в разрешении — увести в неверном направлении. Перенос данной проблемы в детство со ссылкой на вину — во многих случаях не решение, а просто деактуализация: твои страхи и депрессии, собственно, никак не связаны с твоей нынешней жизнью; это балласт прошлого, отголоски детских кошмаров. Может быть и так. Но не обязательно. И даже если так, ссылка на актуальность важна как минимум в той же мере, что и выяснение причин11.

13 ноября 1916 г. в Дорнахе Рудольф Штайнер говорил о той же «дилемме», что и Фромм, только совершенно иначе. «В человеке всегда есть что-то стремящееся удержать его в определенной ситуации и что-то стремящееся вывести его из определенной ситуации, — сказано в этой лекции, и далее: — „Я“ борется… с тем, что действует в жизненной ситуации как ограничитель»12. Это действие «Я» Штайнер характеризует еще и как «стирание жизненных ситуаций» (поскольку оно формируется из прошлого) и «переустройство жизненной ситуации». Здесь примечательна очередность: вначале стирается то, что предстоит переустроить, а именно ограничитель, который действует главным образом «через наше физическое тело», каковое представляет все, чем я стал безвозвратно. Под словом «стирание» Штайнер подразумевает, конечно же, не «стирание раз и навсегда».

Речь идет о состоянии, об актах сознания, о том, что периодически нам приходится освобождаться от сложившегося, детерминирующего, от привязанности к определенному поведению и привычкам, «выключать» их, чтобы открыть дорогу в будущее. В этом подчеркнутом предшествовании стирания переустройству заключено кое-что очень важное для нашей темы: развитие есть не монокаузальная цепь событий, не просто плавный переход из одного состояния в другое, оно прерывается событиями, несущими и созидающими новое. Начинаются они волевым актом «стирания» данностей, которые затем, в акте обновления, всплывают вновь и преобразуются под знаком преобразовательного мотива. Это — действие «Я»! Страх побуждает нас сохранять и закреплять то, что «действует в жизненной ситуации как ограничитель». Потому он и важен, ведь нам нужно устоявшееся, нужны ограничители, как нужна почва под ногами, чтобы двигаться вперед. Но, с другой стороны, не будь «Я», которое действует вопреки ограничителям, мы бы не смогли выработать никакого представления о будущем, а значит, не смогли бы и развиваться! Эта деятельность «Я» сопровождает нас всегда, изо дня в день.

Однако бывают ситуации, когда «Я» должно действовать особенно энергично, но не может. Мы уже говорили об этом. В таких ситуациях от нас требуется решительность. Любые внутренние или внешние перемены предполагают отказ от сложившейся реальности, от привычного, надежного и ограничивающего, антипатию к нему. Чтобы дерзнуть отправиться в мир возможного, нужно до известной степени закрыть глаза на мир реальности, поскольку всему возможному или желательному противостоит множество фактов — «железных аргументов» против шага в неизвестность (см. гл. «Что мы переживаем, когда нам страшно?»). Значит, вышеупомянутый конфликт между телом и душой, животным и ангелом вовсе не обязательно рассматривать в нравственном смысле. Суть его в том, что, когда предстоит новое, нам всякий раз приходится принимать в расчет, с одной стороны, определенное состояние, сформировавшееся на стыке физическо-телесных задатков, характера и опыта (это роднит нас — в совершенно нейтральном понимании — с миром животных: кролик не может перенять кошачьи повадки, он всецело подчиняется кроличьим), с другой же стороны, мы должны и можем целенаправленно дискриминировать это состояние, чтобы вообще иметь возможность успешно развиваться. Это приближает нас к «ангелу», к нашей внутренней духовной сущности, свободной от каких бы то ни было программ, действующих «через наше физическое тело», к символу будущего, к так называему «оптативному тождеству» — к тому, в чем, внимательно прислушавшись к себе, мы увидим цель своего развития.

Другие статьи:

Вербальность мышления
Очень важное значение для понимания отношения мысли к слову имеет внутренняя речь как вербальная сторона мышления. Вербальные способности - степень выраженности у индивида словесно-логического (вербального) мышления, способности использо ...

Коммуникативная компетентность психолога, как основополагающая характеристика профессиональной деятельности
В профессиях социономического типа профессиональная особенно важен высокий уровень коммуникативной компетентности, т. к. коммуникация выступает одним из главных средств профессиональной деятельности, без которого не могут быть решены ее з ...

Развитие психологии в России в XIX в.
Во второй половине XIX века действовал микробиолог, лауреат Нобелевской премии, создатель учения о фагоцитозе И.И. Мечников (1845— 1916). Его труды «Этюды о природе человека» и «Этюды о природе оптимизма» пользовались большой популярность ...